Книга СПБ

[IrmaAG]

Про мюзикл здесь

- стр. 90 Узнаю старину ВиктОра, и его стиль, который можно было бы счесть невыносимо пафосным, не будь он насквозь пропитан иронией. И Гренгуар пока - это явно авторское "я", особенно после фразы о том, что ему бы занять место между классиками и романтиками)

далее

- стр. больше половины. Трудно сказать что-то прям жутко осмысленное. Сначала сюжет вроде идет себе бодренько, потом к середине как-то провисает, кажется, что ничего не происходит, вот сейчас снова выравнивается. К сожалению, после мюзикла, читать не так интересно, всегда можешь предугадать, какое событие сменится каким (представляю, как было бы круто читать в первый раз про "Я люблю тебя", это было внезапно), и поданы они примерно так же, или даже более просто и скупо (неслыханно для книги, они же обычно глубже и т.д.). И после эталонных для меня отвржных (я все время буду сравнивать) странно видеть относительную поверхностность в описании персонажей, их внутреннего мира и их раздумий (ну или их в два раза меньше, поскольку и книга все же в два раза тольше)) Зная, как автор Умеет описывать метания души, здешние переживания кажутся почти отпиской. Взять ту же проблему самоограничения, личного выбора - посвятить жизнь стремлению к эталону. Какие серьезные основания были у отверженных персонажей. А Фролло по сути никто не заставлял избирать этот путь, ему не надо было ничего доказывать ни кому-то другому, ни себе. Его беда только в том, что он переоценил свою стойкость, бывает, но это не выглядит столь критичным поводом для таких терзаний, по крайней мере для моего каменного сердца и скептичного мозга. И совсем не видна его вера в Бога, он в третью очередь священник (в отличие от своей мюзикловой ипостаси), после ученого и чернокнижника, да. Так что почему бы не уступить своему искушению пораньше, до того, как он додумался объясняться в любви после убийства кавалера своей зазнобы. Как-то непоследовательно. Вот отец Ральф поддался (и это тоже ничем хорошим не закончилось, так что, увы, исход такого запретного влечения один)

Вообще если пройтись по персонажам. Самыми интересными пока кажутся Квазимодо и Эсмеральда, внезапно. Первый здесь показан поинтереснее, чем в мюзикле. Потому что там он в принципе не особо отличался от остальных персонажей, его сольники были такими же поэтичными, как у других, с таким же лексическим запасом, только до краев пропитанные жалостью к себе. Книжный же действительно абсолютно отличается от окружающий и полностью ими за это изгнан, безо всяких соплей, как есть, и описан как дикарь. Так интереснее.
Эсмеральда интересна тем, как контрастирует эффект, производимый ее очарованием на окружающих с тем, кто она есть. (как в Парфюмере прям, и с похожим финалом)Я имею в виду, что судя по ее словам, поступкам, она - абсолютно обычный человек, немногословная, с простыми и понятными мыслями и желаниями, ничего выдающегося. Но столько народу сделало из нее некий символ, и это неоправданная тяжесть для такого создания. Она красива как птичка, и разума примерно столько же, живет инстинктами, а не рассуждениями. Зато красивая и благородная.

Моя извращенная любовь к линии Феб-Флер-де-Лис обтекла и утерлась. Там и линии нет как таковой. Феб подчеркнуто простой, как кувалда, ни сомнений, ни сожалений, созданный только чтобы показать, в кого только дуры-девки не влюбляются. Никакого тебе желания разорваться пополам между двумя любовями (ибо даже для одной душевных сил не хватает), ни тебе клятв, о степени искренности которых можно было бы поразмыслить. Ни свидетельства против в попытке оправдаться перед обществом и невестой (поступок настолько мерзкий, что аж привлекает своим толи лицемерием,толи искренней оскорбленной невинностью) Даже от хулиганов Флер не спасает( Единственное - ругается прикольно. Жаль, что он задуман таким, да. И Флер не совсем юная, но уже безжалостная к своей сверстнице собственница, с готовностью отбрасывающая ложную скромность ради желаний жениха. А просто, ну, девушка. Жаль.

Хороши фирменные "обыватели", из тех, кто гыгыкает вслед уводимой в участок девушке и удивляется девочке, живущей почти в рабстве: "а че интересно это она так рано просыпается". Тут та же история, высокие чувства чередуются с низкими мыслями окружающих, очень наглядно.

- Итс зи енд. Что ж, немного странное окончательное впечатление. Не могу сказать, что целиком осознала, о чем собственно эта книга, в каком моменте произошла развязка, должная принести читателю озарение понимания. У меня осталось несколько разрозненных основных мыслей, и пока не могу придумать, как сплести их в гармоничное единство. Идея "давайте спасем памятники" вообще выглядит отделенной от основного сюжета повествования. Идея дремучего средневековья, столь жестко обстебываемая через обывателей, глухого судью, псевдодопрос и последующий приговор за псевдоколдосвство. Она вроде как шла в какой-то момент параллельно с мыслью о прогрессе, в данном случае нашедшем воплощение в книгопечатании, но после этого одного раза она больше не всплывала. Наиболее подходящая под главную - идея рока, что излагается в прологе и полностью раскрывается уже под самый конец. Когда люди лишь пешки в руках фортуны (или же беспощадного автора), которым интересно поворачивать события так, что жизнь и смерть зависят от прихоти настроения дряхлого короля; что пытаясь спасти себя и избавить от искушения, ты себя же убиваешь; что пытаясь спасти любимую женщину ты невольно можешь стать соучастником ее гибели (и пары дюжин отщепенцев); что моля увидеть своего ребенка перед смертью ты видишь его. Перед смертью, ага. Злой, злой рок и злой дядя Витя.
- Непонятно, зачем нужны были фламандские послы, какую роль они играли вообще?
- Бродяги не искали убежища в соборе, в отличие от мюзикла, они его грабили, лол. Никакого налета романтики низов общества.
- Живые и естественные диалоги круты.

По персонажам, дополнение к уже сказанному:
Фролло - сделал дерьмо человеку - надо признаться в любви, сделал еще раз - надо признаться еще более страстно в любви. Не, ну а что?
Автор честно говорит про гниль в душе, так и есть. Это уже не любимый типаж "хороший парень творит херню", это изначально нехороший человек становится постепенно еще хуже. Правда, не совсем понятно, зачем нужны были его ученость и запретные увлечения, что-то я не заметила, что они играли какую-то роль в сюжете, одного духовного сана достаточно для объяснения целибата. Один раз только показали, как он с усмешкой следит за Гренгуаром, подхватывающим занятие поиска глубинного смысла в архитектуре, от которого он сам уже отошел из-за этой дурацкой любви. Кстати, самый "милый" поступок архидьякона, это когда он благородно просил поэта пожертвовать собой за его ошибки, это было прекрасно.

Гренгуар - таки фирменное отражение автора, человек-фейл, сорри, мечтатель, ни разу не prince des rues de Paris.

Эсмеральда - яблоко раздора, с одной мыслью в голове и большим количеством обаяния. Совсем не планирует будущее, наверное, это и должно вызывать ассоциации с воплощенной вечной юностью с ее беспечностью, глупостью и верою, что жизнь будет вечной, так что можно делать то, что хочется в эту минуту - спасать бедняг от гибели, признаться в преступлении, оттолкнуть старика, позвать Феба, протестовать против виселицы, почему бы и нет. Потом подумалось, что тут тоже есть что-то по библейским мотивам, это помимо уже обозначенной параллели братоубийства. (Кстати, интересно, а это нападение на собор вообще было оправдано, действительно ли цыганку собирались силой выуживать оттуда, или же вся эта толпа была заманена под надуманным предлогом для отвлечения внимания?) Так вот, в Бэлль была строчка про la croix du genre humain, и в этом что-то есть. Еще символизм, не зря у нее много сцен, где она сравнивается со святой, и это производит впечатление на окружающих. Эсмеральде пришлось отдать свою жизнь во искупление чужих грехов похоти и жадности. Никто не воспринимал ее саму по себе, без желания обладать ею, кто коварно, кто с любопытством, кто от чистого сердца, но, но. Даже ее собственная мать была ею одержима, не смирившись с правом Бога забирать каждого в свой срок. Чистую материнскую любовь это упрямство сделало безумной. Обычно в стенах этой клетушки затворники смиренно молились о своей потере. Пакетта же возвела там идола, стала злобной, источающей ненависть, это надо умудриться взрастить такое семя на столь чистой почве привязанности женщины к ребенку. Может еще и поэтому все окончилось, как окончилось. Вся эта сцена очень сильная.

Про Квазимодо. Большинство прочитавших восхищаются его "большой, светлой любовью". А я вот считаю, что его заслуги тут нет. Попробуй не влюбись в бесконечно прекрасную девушку, которая проявляет такое милосердие к своему обидчику. К тому же, терять ему было особенно нечего в его ограниченном и неполноценном существовании (это не я так сказала), можно позволить себе все силы и всю жизнь сосредоточить на своем чувстве. Но он единственный из всех знал, как нормально ухаживать за девушкой, да и речи его, несмотря на немногословность, были очень искренними, так что ему все равно большой респект.
В общем, все так, мужики поумирали, девы поумирали, Феб - а что происходит?